Чемоданный колониализм (радости и горести туристов), инверсия финала и начала, глубина мизансцен и движение камеры как психологический метод, и вечный возврат и повтор в смене отцов и сынов в разборе фильма «Последний дюйм» 1958 года.

В одном из ютуб-обзоров фильма подчеркивается, что авторы фильма бережно подошли к первоисточнику, т.е. к рассказу Джеймса Олдриджа «Последний дюйм», однако это не совсем так. Автор сценария Леонид Белокуров и режиссеры Теодор Вульфович, Никита Курихин сохранив сюжет, сильно изменили фабульную составляющую, поменяв местами некоторые эпизоды. Итак, возрастной пилот Бен Энсли перебивается временными заработками, после того, как американская нефтяная компания свернула деятельность по разведке и добычи нефти в египетской пустыне. Жена летчика уехала в Штаты, оставив на его попечении их сына 10-летнего Дэви, «чужого им обоим - одинокого, неприкаянного ребенка, который в десять лет чувствовал, что мать им не интересуется, а отец - посторонний человек, резкий и немногословный, не знающий, о чем с ним говорить в те редкие минуты, когда они бывали вместе.» ¹. Вот что нам дано в экспозиции. Итак, перед нами два характера, отец и сын, два одиночества, в окружении отторгающей их пустыни. Перед отцом образ тяжелого прошлого, которое не раскрывает перед ним будущее; перед сыном смутный образ тяжелого будущего, из-за краха прошлого.

В самом начале фильма летчик Бен Энсли не оборачивается, когда неизвестный самолет гибнет при посадке. Это точное психологическое состояние, поскольку Бен ассоциирует себя всегда за штурвалом любого увиденного им летательного аппарата. И посмотреть на крушение и гибель другого самолета, это значит увидеть/предсказать собственную смерть. С другой стороны, гибель летчика, это минус один конкурент, а мы застаем Бена в поисках работы, которая ему нужна позарез. Этот момент никак не артикулируется авторами фильма, видимо солидарность летчиков и психологические страхи и неврозы, притупляют жадное чувство пробираться вверх по головам конкурентов. Поэтому отец так грубо обрывает смех своего сына Дэви, которому еще невдомек, что такое смерть и, главное, он еще не ассоциирует себя с самолетом, с профессией летчика, с тем фактом, что в этом случае, смерть всегда будет рядом и смеяться над такой вынужденной подругой не стоит. Это или очень смело или очень глупо, о чем и пытается донести отец своим грубым окриком.

vostochnye_radosti.jpg

Колониальные радости

Бен отправляет сына домой (в гостиницу, вероятно) не думая, что с его ребенком что-то произойдет, пока он будет делать свои дела. Абсолютная уверенность американцев. Эта самоуверенность, которая воцарилась во взаимоотношениях между аборигенами и американцами, после их победы во 2-й мировой войне, на самом деле существовала в головах советских художников, которые транспонировали собственные ощущения и опыт от взаимодействия с советским Востоком и советской Азией, на заграничную и незнакомую реальность. Для советского человека бремя белого человека на Востоке было вовсе не обременительным. Экзотика, дешевые фрукты и прочие удовольствие, улыбчивые аборигены, жаркий климат, все это располагало к умиротворению и обманчивому чувству, что так будет всегда. Только в рамках колониального города, полного полицейских и военных, с закрытыми для туземцев гостиницами, ресторанами, публичными домами приезжающие американцы и европейцы действительно чувствовали себя безопасно. Более того, часто нападениям и арестам американцы подвергались со стороны не местных бунтарей и революционеров, а со стороны «законной» колониальной власти. Например, как вспоминает тот же Пол Боулз : «Американский посланник говорил мне, что всякий раз, когда я ездил на юг Марокко, ему звонили французы: «Monsieur Bowles est ici, можно нам его арестовать?» А он говорил: «Нет, нет» и все в таком духе. Я все время был на грани ареста. Потому что я общался с марокканцами, это было запрещено. В Тунисе мне было еще хуже! В каждом городе меня хватали, тащили в участок, и мне приходилось показывать документы, объяснять, чем я занимаюсь. Они думали, что я немец, не знаю почему. Это было в 1933 году.» ².

До арабских и нефтяных кризисов 60-70-х годов еще далеко и законопослушные американцы достаточно спокойно и вольготно чувствуют себя на чужих территориях, продолжая действовать непосредственно в рамках колониального этоса, перенятого от англичан ³. Возникает иногда такое ощущение, что герои действуют не в арабской пустыне, а где-то в Калифорнии, или, на худой конец, в Мексике. Позже в советском союзе появятся ангажированные авантюрно-приключенческие произведения Сахиба Джамала «Три гвоздики» и «Обманутые надежды», по силе и таланту ему далеко до романов таких авторов как Мухаммед Шукри и Мухаммад Зефза́ф ⁴. У Сахиба Джамала с правильных идеологических позиций в рамках братской помощи угнетенным народам, осуждается деятельность европейских, особенно, американских фирм и корпораций по добыче в арабских странах нефти ⁵. Примечательно, что книга с романами Джамала вышла на советском Востоке, в тогдашней Узбекской ССР.

Летчик Бен Энсли подспудно и еще не осознано впервые столкнулся с таким явлением, которое канадец Маклюэн ⁶ чуть позже назовет «глобальной деревней» ⁷. Если еще недавно можно было найти на глобусе уединенное тихое местечко, где можно было бы зализать свои раны и при этом не умереть от голода, то теперь «белые» пятна потихоньку пропитывались разными оттенками мирового интершума, делая идею волевого, географического одиночества невыполнимой. Отсталые, экзотические, удаленные куски колоний подтягивались/втягиваясь в мировоззренческий и смысловой обороты «глобальной деревни». «Единство, как смысл и цель истории», о которой ратовал К. Ясперс, максимально объективировали личность, человека ⁸. Этот процесс можно сравнить с дактилоскопическим анализом, как если бы все люди лишились неповторимых узоров на подушечках пальцев.

Позади почти 500-летнее завоевание и расширение жизненного и интеллектуального пространства европейского человека. На лицо уже кризис европейской экспансии, еще немного лет (мгновений, относительно нескольких веков) и начнется обратный процесс: свертывание присутствия европейцев как колониального суперэтноса на азиатских и восточных территориях и рубежах. Кстати, наряду с нефтью и прочим сырьем, европейцы, как и в самом начале, везут с Востока причудливые безделицы, предметы культа, все это, вводит в смущение греко-римское рацио, приуготовляя бунт молодых в 60-е 20 века. К таким, на мой взгляд, можно отнести и кадры акул и подводного мира залива, снятые Беном Энсли по заказу европейской кинофирмы. Кстати, это была последняя работа, за которую летчик взялся, чтобы хоть как-то продержаться на плаву. «Телевизионная компания платила ему по тысяче долларов за каждые пятьсот метров фильма об акулах и тысячу долларов отдельно за съемку рыбы-молота.» ⁹.

Обратная экспансия, реверсная экспансия азиатского духа заставит человека ходить по кругу, откинув более 2-х тысячелетнюю привычку идти по прямой времени: от сотворения/рождения к возрождению через смерть. Незаметно все европейцы собирали чемоданы в колониальных «окультуренных» столицах или с чемоданами перемещались по городам с ощущением того, что теперь они туристы в этих клонах европейской культуры ¹⁰. Так путешествуют герои американского писателя Пола Боулза «Под покровом небес» (1949) ¹¹, который в 1990 году экранизирует Бернардо Бертоллучи. А финальной точкой можно считать фильм португальцев Жуана Педру Родригеша и Жуана Руй Герра да Мата «В последний раз когда я видел Макао» (2012) ¹², в котором герой возвращается в город детства и с помощью фотографий и памяти пытается вернуть городу колониально-детский облик, очертания из детства, обнаружить в этих хрупких реконструкциях для себя себя внутреннего.

mizanscena.jpg

Глубина мизансцены и движение камеры, как метод раскрытия характеров

Молодые на тот момент режиссеры Теодор Вульфович, Никита Курихин выбрали достаточное сложное визуальное решение фильма. «Многослойные» мизансцены, снятые оператором Самуилом Рубашкиным, отражают сложные психологические переживания и давление обстоятельств на характер или его потенциальное появление, в результате противопоставления обстоятельствам и жестокости мира. Движения камеры с одной стороны просты, это проезд вдоль линии горизонта, без попыток углубиться, а глубина создается за счет расположения актеров и предметов в кадре, по глубине перспективы, в несколько смысловых слоев. Такая «многослойность» и создает ощущение глубины и сложности характеров и ситуации, в которой они оказались.

Кроме того, через образ врага, отрицательный персонаж можно было легче понять внутренние проблемы, можно было смело говорить, правда, на языке Эзопа, не боясь последствий.

Отец и сын: Прошлое и Настоящее без Будущего

Мальчику нужна любовь отца, одобрение безо всяких обуславливающих обстоятельств, прямой, не условный акт любви отца к сыну. Сыну нужно хотя бы одно слово: «Молодец!». Сам по себе мальчик, как личность не интересен отцу, если он не научится выживать в условиях усложняющегося послевоенного мира. Сын – это всего лишь обуза для отца, в нелегкий период жизни летчика, но обуза и для себя в перспективе, в будущем. Отец выполняет не то, что должен, что приносит смысл в его существование, в то время как сын не может пока делать то, что хочет. Но он близок к своему предназначению.

А главный смысл для мальчика: возможность любви между ним и строгим отцом, между личностью и историей, между духом и смыслом существования. «Тебе придется делать все самому», - ключевая фраза отца. По-другому она может звучать так: «Я тебе доверяю, ты сможешь». Вторая ключевая фраза: «В жизни можно сделать все, если не надорвешься». Значит эти испытания по силе, по плечу 10-летнему мальчику. Ему трудно, но он жив и продолжает борьбу с обстоятельствами.

Анализируя мотивы американской маскулинности в советском кинематографе Олег Рябов, упоминает «отчужденность и одиночество» героя и «это отчуждение символизирует история американского пилота Бена Энсли: единственный человек, на которого он может рассчитывать в своей жизни, — его сын Дэви» ¹³. И это одиночество у Олдриджа в одноименном рассказе явно преобразовывается в идею замены отца сыном. Сын, ожидающий любви и заботы, получает вместо этого витальный удар. Он становиться на место отца, и пьет из той самой чаши, которую приготовил ему отец. Сын даже визуально переменился после того, как ему самому пришлось вести самолет. «Бен видел резко очерченный профиль Дэви, его бледное лицо с темными глазами, в которых ему так трудно было что-либо прочитать. Отец снова вгляделся в это лицо. "Никто даже не позаботился сводить его к зубному врачу", - сказал себе Бен, заметив слегка торчащие вперед зубы Дэви, - тот болезненно оскалился, надрываясь от напряжения. "Но он справится", - устало и примирительно подумал Бен.» ¹⁴.

Происходит кардинальная смена парадигмы взаимоотношений поколений, отцов и сыновей. Отец больше не в состоянии передать свой опыт, свою профессию. В экзистенциальном вакууме 15, в тупике и нехватке линейного времени, в самом конце истории сыновья сами решают, что им делать. Без любви и точного оправдания и оценки смысла жизни они отказываются брать опыт отцов, и если и занимаются тем же, что и отцы, как в случае с мальчиком Дэви и его отцом летчиком Энсли, то сами, на практике, через страх и ошибки постигают собственный опыт. Что может дать отец сыну: опыт общения с женщинами, но он печален, и жена летчика Энсли и мать Дэви уехала в Штаты и живет в большом городе, и ходит в магазины, где можно самой покупать «продукты в магазине без продавца» 16. Обучить управлять самолетом, но этому может научить и учит мальчика сама жизнь. Все, что он может как отец, так это передать то отношение к жизни, которое поспособствует тому, чтобы встречать каждый день и каждое препятствие трезво и с мужеством, со смыслом в собственном существовании, но этого как раз и не может сделать отец, у которого вся жизнь лишена экзистенциального смысла.

otec_i_syn.jpg

Таким образом, желания и направления развития у отца и сына противоположные. Они по крови близки. Но далеки друг от друга по духу. По духу они чужие и одинокие, вынужденные делить свое отчуждение и отстранение от жизни в компактном вакууме старенького самолета. После того, как маленький мальчик совершает невозможное и приводит самолет с растерзанным акулами отцом в Каир, происходит перерождение. Теперь он не сын, а летчик Энсли не отец ему. В определенном смысле теперь Дэви сам стал отцом в приготовляемом новом мире, но беда его в том, что не получив от отца в свое время любовь, ему будет трудно найти ее в собственной жизни.

Ярр Забратски

Примечания и литература:

1 - Олдридж Дж. Последний дюйм (рассказ). В кн: "Джеймс Олдридж. Избранное". Харьков, "Вища школа", 1985. // https://lib.misto.kiev.ua/INPROZ/OLDRIDZH/lastinch.dhtml

2 - Бисхофф С. Разговор с Полом Боулзом. Танжер 1989-1991 // Аrtpragmatica. 1 марта 2007. // https://archive.is/20070301121525/http://www.artpragmatica.ru/km_content...

3 - Еще раз подчеркну: вольготно себя чувствовали американцы и европейцы, при условии, что они не были сторонниками перманентной революции Льва Троцкого и не поддерживали связи с местными подпольными революционерами.

4 - Зефзаф Мухаммад. Ещё одна попытка выжить. роман. Перевод с арабского Б.В. Чукова // В кн. “Еще одна попытка выжить” Современная марокканская проза, М.: Радуга, 1988. (https://litnet.com/ru/reader/eshche-odin-shans-b26009)

5 - Джамал С. Три гвоздики (роман). Обманутые надежды (повесть). — Ташкент: Ёш гвардия, 1967. — 436 с.

6 - Кстати в рассказе летчик Бен Энсли некоторео время работал в Канаде, рожине философа Маршалла Маклюэн и, гипотетически, они вполне могли где-то пересечься: персонаж летчки Бен Энсли и професор М. Маклюэн.

7 – Маклюэн М. Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры. – К.: Ника-Центр, 2014. – 432 с.

8 – Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. – С.262

9 - Олдридж. Там же.

10 - Драгомощенко А. На краю Мaгриба // Русский журнал. 13 января 2000. (http://old.russ.ru/krug/20000113_drag.html)

11 - Трофименков Михаил. Красный нуар Голливуда: Пол Боулз // Сеанс. 30 октября 2018 (https://seance.ru/blog/portrait/red-noir-paul-bowles/)

12 - Тюткин А. Последний раз, когда я видел Макао // Cineticle. (http://cineticle.com/reviews-/940-a-ultima-vez-que-vi-macau.html)

13 - Рябов О. «Мистер Джон Ланкастер Пек: Американская маскулинность в советском кинематографе Холодной  войны (1946-1963)

14 - Олдридж Дж. Последний дюйм (рассказ). В кн: "Джеймс Олдридж. Избранное". Харьков, "Вища школа", 1985. // https://lib.misto.kiev.ua/INPROZ/OLDRIDZH/lastinch.dhtml

15 - Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. – Запорожье: Биг-Пресс, 2012. – 304 с.

16 - Олдридж Дж. Там же.