Когда я был молодым бакинцем, мне очень нравился скейтборд. Этот вид спорта или времяпрепровождения только-только появился в стране, а после того, как я посмотрел Курьера Карена Шахназарова, я просто заболел идеей купить себе доску. Это было не просто, в стране царствовал дефицит и "из-под полы". Думаю, многие сейчас не знают, что означает это слово. Но речь не о нем... С большим трудом в спортмагазине, что располагался в поселке Разино, я приобрел долгожданный скейтборд. Я быстро научился кататься, а с учётом состояния асфальтных дорог, можно было сказать, что катаюсь я классно. Сегодня мобильная музыка никого не смущает, а иметь, например, вокмэн по тем временам считалось круто. В лучшем случае и часто единственном случае - кассетник. У меня был такой Весна-202, однако резиновые черные пассики его лентопротяжного механизма постоянно слетали, и я его почти не слушал. Оставался один выход, напевать про себя модные электронные ритмы, держать в голове мелодии, например, тот самый трек из Курьера. Точно могу сказать, что меня никогда не волновал вопрос Базина из Курьера о пальто. В общем, я был еще тем брейкером. Но это не главное... Окольными путями хожу/пишу и боюсь приблизиться к сокровенным мыслям/образам. У меня была девушка, звали ее Окса-ора. Конечно, у нее было имя, данное ей с рождения мамой или папой, или троюродным дедушкой... Но для меня она было Окса-орой. Нам было хорошо друг с другом. Она почему-то сразу приревновал меня к скейтборду и не любила, когда на свидания я брал доску. Однажды, осмелев или, наоборот, сотворив милость, Окса-ора попросила покататься. В этой просьбе с самого начала было что-то ущербное, неправильно. Я только чувствовал это, но не мог понять, где оно спрятано. Поэтому с промедлением, но все же дал ей доску в руки. Это сейчас доски лёгкие, маленькие, из композитных материалов, а тогда доски были деревянные. Окса-ора взяла ее двумя руками и сразу положила ее перед собой. Она смотрела на меня и улыбалась, смотрела и молчала и улыбалась. И медленно становилась на борд: сначала одной ногой, потом другой оттолкнулась, поехала, поставила вторую ногу, легко раскачиваясь, в поисках легковесного равновесия... Думаю, все произошло гораздо быстрее, чем я видел в своем "кино", я говорил, что асфальт в советском Баку напоминал паучьи сетки, с ямами и бугорками. Понимаете, дело не в падении, и даже не в том, что Окса-ора ушиблась и растянула связки на левом запястье так, что несколько месяцев ходила в гипсе, я и сейчас помню, как повязка незаметно из белоснежно-белой превращалась в серебристо-серую... Как бы вам объяснить... Просто, когда Окса-ора упала, я увидел белый треугольник девичьих трусиков... Это... В ее падении я познал первое расколдовывание мира, его конечность. Ее падение приоткрыло мне тайну мира, всю его прелесть, сладость, буйную витальность и, одновременно, его конечность. Окса-ора перехватила мой взгляд... Мы оба были испуганы, мы оба были не готовы к принятию мира. Она медленно поднялась, поддерживая правой рукой, а я все ещё пребывал в воронке своего открытия и не подошёл к ней. Когда она появлялась в нашей компании или во дворе, я всегда чувствовал магнетизм воронки и не имел сил подойти к ней, она тоже держалась на расстоянии. Это были болезненные встречи. Потом началась война, потом ее семья поднятая волной хаоса, переехала в другой край, потом кончилась страна... Я же все ношу эту тайну с собой. А скейтборд ещё тем летом я подарил племяннику, который быстро раздолбал его и выкинул на свалку.

Cincinat Vatanzade