Постоянный автор «Cinebus» Cincinat Vatanzade в небольшой работе, посвященной фильму А.Германа-мл. «Под электрическими облаками», пытался понять, в чем преимущества новеллистической формы киноповествования, чем может быть сон наяву и во сне и, что такое мета-пространства, возникающие в периоды больших исторических бурь?

Новеллистическая форма сюжетопостроения в кино отсылает нас в блаженные 60-е годы 20 века. Тогда, несмотря на всевозможные манифесты и «новые волны» продолжали работать Федерико Феллини, Тонино Гуэрра, Мануэль ди Оливейра, Луис Бунюэль, Ингмар Бергман, Пьер Паоло Пазолини и пр. Эта свободная форма позволяла авторам работать с подсознательным, снами, воспоминаниями и эта иррациональная форма обуславливала свободное обращение с замыслом, сюжетом, фабулой и всем прочим материалом. Появился медленный темпоритм, ослабленные драматургически, причинно-следственные связи внутри сюжета, слабо прописанные характеры и качества персонажей, длинные кадры с внутрикадровым монтажом и перемещениями, монтаж поэпизодный. Все это вместе взятое позволяло авторам свободно говорить, убирала лишние рамки в форме изложения киноматериала на разных уровнях (драматургия, монтаж, актерская игра, техника съемки, спецэффекты и пр.).

Режиссер думал о зрителе, не в качестве обезьянки, которую в определенных частях фильма следует рассмешить/распугать/расплакать, а сосредотачивался на собственных, внутренних ощущениях в поисках правды в своих киновысказываниях. И в этом случае более о тех, кто будет смотреть такое кино, как о священниках или моральных арбитрах, которые не приемлют лжи.

Возникала ситуация, когда режиссеров, продюсеров, актеров и пр. участников кинопроизводства интересовали не столько или, не только, финансовая часть, а поиски того механизма в кино, который мог бы и был ключом от другой реальности и других территорий. Павел Флоренский писал в про икону «Иконостасе»: «Сновидение есть знаменование перехода от одной сферы в другую и символ. …Сновидение способно возникать, когда одновременно даны сознанию оба берега жизни, хотя и с разною степенью ясности. Это бывает, вообще говоря, при переправе от берега к берегу; а, может быть, еще и тогда, когда сознание держится близ границы перехода и не совсем чуждо восприятию двойственному, т. е. в состоянии поверхностного сна или дремотного бодрствования. Все знаменательное в большинстве случаев бывает или чрез сновидение, или "в некоем тонком сне", или, наконец, — во внезапно находящих отрывах от сознания внешней действительности.»

20150515-movie3.jpg

Под электрическими облаками (Under Electric Clouds), Алексей Герман-мл. (2015)

В этой связи фильм Алексея Германа-мл. «Под электрическими облаками» интересен своей новеллистической формой, а особенно, третьей главой или новеллой, в которой речь идет о сне юриста. Собственно, ситуацию, описанную Флоренским «состояние поверхностного сна или дремотного бодрствования», мы застаем в вышеуказанной главе или новелле фильма. Здесь юрист, который рассказывает свои сны, находясь в сегодняшнем дне, бодрствует. Но чем глубже мы погружаемся в сновиденческие воспоминания, тем глубже гипноз и возникает ощущение сна, а затем уже и реальность этого сна и прошлое становятся настоящим. Другим настоящим. Сон – это связующее звено между бодрствованием и миром сновидений. Икона, связующее звено между реальным опытом человека и его внутренним миром, выраженным через акт творчества. Следовательно, кино – это мост между жизнью (и опытом) и тем миром, который сокрыт от нашего обычного видения. Причем этот мир, возможно, находится не только в прошлом, для него вообще характерна временная индифферентность. Завтра, вчера, сегодня – это единый, длящийся всегда момент, опыт. Кино – это та оптика, позволяющая объединить опыт жизни и духовные опыты и стремления человека. Отсюда просьба убитого товарища, к которому приходит в своих снах юрист, не кажется нам странной, хотя звучит она не только странно, но и страшно: «А что со мной произошло?» «Тебя убили», ответил ему юрист. «Ты это… Ты почаще приходи, а то про меня никто не помнит…»

Под электрическими облаками (Under Electric Clouds), Алексей Герман-мл., (фрагмент), 2015

Другой важной темой этой новеллы является тема мета-пространств. Они возникают в переломные и трагические периоды времени и эти скачки заканчиваются возникновением таких мест, пространств, которые на гугл-картах найти невозможно. Ярким примером может послужить Эльзас-Лотарингия, после Франко-прусской войны 1870-71 гг. или вольный город Данциг после 1 мировой войны. В наше недавнее время таким местом являются западные части бывшего СССР, после его распада. Особенно ярким примером служит Украина, где это особенно чувствуются. Мета-пространства зависли после раскола между временами  известными пространствами.

Если использовать католическую терминологию, то эти мета-пространства можно назвать Чистилищем, где пройдя все круги дантовского «Ада», наступает время очищения и сопутствующие ему галлюцинации, сновидения, ломка мировоззрения, ощущение неуравновешенности, неизвестности. Юрист, герой третьей новеллы, через свои сны возвращается назад, чтобы разобраться в том, что же тогда произошло, в конце 80 – начале 90-х годов, особенно в 91 году? Что успешному юристу, работавшему на миллиардера и мецената, мешает наслаждаться каждым сегодняшним днем? Что не срослось в его мировосприятии после того раскола и распада, на какой территории он оказался и, откуда он не может выбраться? Почему его личное время, пространство и пр. разорвано постмодернистскими интенциями, как разорван на смысловые клочки сейчас тем же постмодерном весь наш мир? Ответов в пост-пространстве нет, кроме снов и новелл, есть лишь подсказки в них обитающие. Суть в следующем: сны позволяют вернуться и вновь прожить прожитое, но прожить его полноценно, пусть во сне, но без разрыва и ощущения утраченного времени и смысла в собственном существовании.

Мета-пространства – это даже не место, а попытки вернуться в ситуацию «простых мыслей». Как говорил А. Тарковский в одном из интервью, что чем больше у нас знаний и смыслов о мире, тем меньше мы его знаем и понимаем. Следовательно, мета-пространства – это места «доразрыва» , это попытка вернуться в то время, когда смысл жизни был прост и весь помещался на детской ладони. Мета-пространство – это крупный план, говоря языком кино, когда отсекается все лишнее и ты остаешься с самим собой, перед незагрязненным Ликом.

Цинцинат Ватанзаде