Лаконичное кино о бесконечном ничто

Однажды, наверняка будет проделана огромная работа и результаты ее будут опубликованы, а суть этой работы/публикации будет заключатся в следующем. Многие интернето/часы и фейсбук/минуты мы тратим в день, не замечая этого. Мы накручиваем колесиком мышки свои годы, приближая свою старость и конец фейсбука, мира и жизни. Это одна, негативная сторона, другая, позитивная, заключается в том, что пока вы скролите френдленту вы можете наткнуться на нечто особенное, что вырывает из обыденного состояния. Так случилось с Cincinat Vatanzade, автором нижеследующего разбора фильма Corpus швейцарского режиссера Flo Linus Baumann , встречу с которым подарил им интернет. Итак, кино, старость, секс, ответственность, молчание и жизнь between жизнью и смертью.


В первом кадре безумно большие претензии режиссера. Первый кадр снят с точки зрения ангела или Бога. Это верхний ракурс. Сверху вниз. Режиссер Flo Linus Baumann и мы, зрители, вместе с ним, приобретаем особые онтологические качества по отношению к изображаемому на экране. Там на экране однажды все мелькнет и померкнет, а мы будем вечны, как движение мальтийского креста в кинокамере. Такой кадр сродни кадрам, в которых присутствует кровь, шприц, клоун, пистолеты, больничные халаты. Знающие промолчат и кивнут в знак согласия. Это слишком высокая планка для начала истории и нужно иметь до белого накала драматургию или режиссерское высказывание, чтобы ставить этот кадр в начале фильма. Впрочем, дальнейшее разворачивание сюжета, минимализм фабульных действий оправдывает этот кадр, и режиссеру хватает средств не скатиться в визуальный треш и драматургическую невнятность.

 

Очень красиво обыгран титр с названием. Он появляется на силуэтах деревьев, которые мы видим из машины на фоне серого неба. Буквы появляются и исчезают безо всяких компьютерных наворотов. На черном фоне веток и листьев буквы появляются на пепельно-голубом и исчезают. Чистая работа режиссерских средств без примесей. Браво! И возникают коннотации смысла названия. Corpus – тело, которого нет, потом оно нам дается, чтобы в конце нашего пути исчезнуть, освободив нас от тяжести бытия.

 

Режиссер Flo Linus Baumann на фестивале Filmfestival Max Ophüls Preis

 

Мы готовы бороться за что угодно и защищать кого угодно. Женщин от мужчин, мужчин от женщин, детей от родителей, животных от детей, ЛГБТ-представителей от ультраправых юнцов и обывателей, мясо от мясоедов, бактерии от вирусов, поэтическое кино от «голливуда» и пр. и пр. Каких только не придумало человечество, особенно, либертарианская его часть, видов борьбы и защиты для обнаружения смысла жизни. Вот только о стариках никто не борется. В фейсбуке вы не найдете ни одного сообщества, озабоченного тем, что старикам среди нас нет места. Собачкам, кошечкам и канарейкам живется лучше, у них есть госпитали, специалисты по питанию, корма на все случаи жизни, есть гостиницы и салоны по уходу за внешним видом, у стариков же только дома престарелых, где они совершают свой последний, невидимый переход. В этом наше общество независимо от континентов и стран похоже на жестокое советское однослойное общество, где идеологи придумали досуг для тех кому «за тридцать». Такие зоны сегрегации, где старики могут развлекать друг друга «экспрессивными танцами» и яростными воспоминаниями из утраченной, ушедшей молодости.

 

Любые рыночные исследования скажут, что самой большой процент посещений кинотеатров дает возрастная категория от 14 до 18. А от 18 до 24 – этот возрастной слой, представители которого уже утроились на свои первые работы, но еще не имеют семей, и тратят свои первые деньги на себя любимых. Вот под что заточены рекламные атаки любых бизнес-проектов, маркетинговые программы по развитию и оптимизации и увеличению…

 

Правда, герою фильма по имени Пауль, в кассе adult-кинотеатра продают билеты со скидкой. У нас ее можно было бы назвать пенсионерской льготой, что вызывает печальную, саркастическую и пораженческую улыбку у героя.

 

Небольшой культурно-исторический экскурс по проблематике вопроса. Что у Хайнеке в Amour 2012 года? Идентичная ситуация, но в здравом уме, уважении и любви друг к другу, которые возможны у людей, которые 30-40-50 лет вместе и теперь им бросать жребий – кто первый? переступит смертельный порог. У Хайнеке нет конфликта внутри пары, они оба умеют говорить, в нашем же случае в фильме швейцарца одна существенная деталь: жена героя не в состояние говорить. И это вынужденное молчание и губить их пару, их годы совместной жизни и подтачивает силы сопротивления у мужа. Поэтому муж у Хайнеке помогая умереть жене, прекращает ее страдания и освобождает себе путь для перехода в назначенном месте, где они вновь будут вместе. В фильме же Flo Linus Baumann, попытка умертвить жену заканчивается неудачно. Не хватает мотивировки, это не помощь, а попытка сбежать от себя, от жены, от проблемы. И на все что оказывается способным герой – это вызвать машину социальной службы, которая переправит его бывшую, живую жену в дом, где старость отделяется от жизни.

 

Что у Андре́аса Дре́зена в фильме 2008 года Wolke Neun? Там еще проще или сложнее. Там мы встречаем пожилых, для которых болезнь – это туманная перспектива, а секс – это актуально «уходящая натура», но еще здесь, рядом. Такое прощальное физиологическое танго на троих. Gangban для тех кому за…

 

Кроме этого, в Corpus вдруг получается, что европейский гражданин, пожилой мужчина оказывается беззащитным перед лицом собственной безответственности. Он оказывается не готовым нести бремя мужа, у которого парализованная и безмолвная жена. И он сбегает в кинотеатр-дождевик, чтобы расслабиться под звуки порно. Все эти скупые по ритму, средне-длинными кадрами и практически без крупных планов.

 

Мужчина обижен на женщину, на болезнь, поразившую ее. Одна женщина привела его в эту жизнь, вторая показала его красоты, третья научила/приучила к любви и вот, в очередной раз, предательство. Женщинам свойственно уходит, как кошкам. Героя страшит одиночество свое, молчание ее и ответственность, свалившаяся на него.

 

В отчаянии герой сажает жену в авто, включает на полную мощность любимый ею когда-то (в молодости, когда они любили друг друга не по привычке, а физически всем телом) трек и везет в отель, где они (опять физически) были счастливы и молоды и находились в том возрастном сегменте, которым оперируют любые маркетинговые исследования рынка. Попытка европейца вернуться по линейному времени, по времени прогресса, не увенчивается успехом. Эвклидова геометрия не знает возможностей возвращения в старые пространства. «Пятый» постулат опять дает сбой.

 

Можно сказать, что герой находится между двумя пространствами-полюсами: зрелость – старость, здоровье – болезнь, сознание – смерть. Flo Linus Baumann это состояние «между» очень интересует, что можно заключить из другой картины режиссера, которая так и называется Between. В этой 30-минутной ленте мы наблюдаем за мальчиком, в момент, когда его родители разводятся и его настоящая жизнь оказывается в состоянии невесомости между прошлой жизнью, где остались его рождение, единство  родителей и, будущим, которое туманно, но почему-то агрессивно пугающим.

 

Кадр из фильма Between (реж.: Flo Linus Baumann)

 

В молчании и в болезни жены мы ощущаем некое тотальное нарушение всех правил, тотальное разрушение привычных, устоявшихся правил жизни. Речь не о философии, нравственных установках, базовых духовных принципах, нет. Элементарные распад и хаос простых физических действий, ежедневных правил и привычек, вот о чем я думаю, говорю сейчас. Например, раньше, до болезни и молчании одного из супругов, они, возможно (предположим), готовили кофе, друг другу по очереди или по настроению и желанию, убирали в доме, ходили в кино (в приличный кинотеатр). И, даже, строили планы на краткосрочное будущее. Теперь этого нет. Только вы сами, в одиночестве и кофе, и обеды на кухне, и походы в кино. Только две непересекающиеся прямые. Вы готовы к этому? Даже если готов к этому человек, то к этому не приспособлена сама жизнь.  Ее пугает такая эвклидова стерильность. Она начинает протестовать, брыкаться и отталкивать от себя вас, живого и здорового, но одинокого и нагруженного дополнительными функциями.

 

Похоронив деспотичного Отца, воспев про все злодеяния европейских революций начиная с французской, вооружившись картезианской логикой мы, европейцы, остались в глобальном и бесконечном одиночестве. В идеальном (почти) обществе равных возможностей и генетической терпимости, но в одиночестве, непересекающемся одиночестве. И самое главное, мы оказались не готовы к финалу, мы его оттягиваем, путешествиями в страны азии, счастьем движения, законами, физическими упражнениями, занятиями в йога-клубах, но все равно, не в состоянии принять в финале. Он для нас, для наших секулярных мозгов оказывается очень страшным. Наше рацио, прагматизм и нигилизм не освобождают наше сознание от страха смерти. Сознанию страшно навсегда расстаться с собой.

 

Растительное существование жены – это метафора существования после... После угасания создания. Метафора страшная, если там будет именно так.

 

Ссылка на фильм Corpus: https://vimeo.com/33394801

Профиль режиссера Flo Linus Baumann на Vimeo: https://vimeo.com/flolinusbaumann

 

Cincinat Vatanzade