Социальная и политическая сатира и стёб над западным образом жизни, над протестантской этикой, над способом существования в обществе производства, ради потребления и потребления, ради производства — все это в фильме Рубена Эстлунда Triangle of Sadness. Не будь я с детства яростным ненавистником марксизма и коммунизма, не получи я с рождения антибольшевистскую и антисоветскую прививку, я бы пожалуй согласился бы с леваками всего мира и писал бы, что пора устраивать очередной бунт против буржуев, жрущих жаренных рябчиков на яхтах и трахающих моделей в ананасовых джунглях. Однако, нет. Литературная память ГУЛАГа, память советской серой очереди, память дефицита, память сытой и хитрой рожи первого секретаря райкома не пошатнули моей веры в светлое будущее либерально-демократического мироустройства.

А если серьезно, то для меня это история о вырождении лавочников и мастеровых, которые пришли к власти после Французской революции на смену аристократии. Теперь им на пятки наступает... нет, не пролетариат, история породила более сильный класс. Хотя я не сторонник классового подхода, однако, используем этот термин в силу его простоты и понятности для большинства. Так вот, история или исторический процесс, неугомонный, никогда не останавливающийся, несмотря ни на какие фукуямовские заявления и фукусимовские инциденты, породил новое социальное образование: прекариат. В отличие от умудренных авторов, разделяющих современное народонаселение планеты на группы: элита, профессионалы, средний класс, рабочие и пр., я считаю, что к прекариату относятся все группы.Это и пролетариат, и буржуа, и даже, аристократ, в одном, тщательно перемешанном флаконе. Это я, это ты, это твой сосед, это звезда инстаграма, это твой президент, и это, даже, твой бог. Миллардеры и миллионеры – это то же кровь и плоть прекариата, спортивная звезда и звездный журналист или ведущая – прекариат, рабочий и нищий под мостом вокзала Centrale в Милане, например, тоже – прекариат. Их разница лишь в доходах, а верят они в одного бога, но об этом чуть ниже, в следующем абзаце.

У этого современного представителя исторического процесса навыки рабочего, знания буржуа и требования, как у потомственного аристократа. И этим он и опасен для других, для истории, поскольку после его полной победы и доминирования, наступит нулевая отметка, земной рай и благоденствие и только он, факт такого благоденствия, а не оппозиционные классы, движения прекратит/остановит разумное существование на земле. Существование ради удовольствия! Да здравствует культ нового бога от гедонизма! Гедоний - бог наш и кормилец! И как в привычной для нас религии, у Гедония, как у отца, будут сын и дух. Улыбка и возглас: Свободная касса (или региональная разновидность: Чем я могу вам помочь?). Вот она, новая троица от нового культа. Высокого культа. Скоро на земле останутся три отрасли производства: мода, интернет и еда. В соцсетях у каждого из нас будут свои 15 минут славы, мода позволит нам творчески реализоваться, а кулинария не позволит умереть. Для особо утонченных и требовательных, как скрытая опция для обладателей платиновых карточек будет существовать услуга отдыха или путешествий. Но, повторюсь это только для самых утонченных и самых богатых прекариатных натур.

Вернёмся к нашей троице, троице нового культа от прекариата. У Эстлунда фильм, если я не ошибаюсь, делиться тоже на три части. Ресторан, яхта и остров. Если наложить на эти три части уже известную нам троицу, то получиться следующее. В первой части мы наблюдаем за прекрасным миром моды и.. слушаем разговоры о деньгах или о любви, или о проблемах гендера? Или о деньгах? Или о любви?.. Я запутался. Ну ок, гендер мы оставим на закуску, а пока скажем, что мир моды и подмостков там точно мы видим. Вторая глава или второй круг —это мир вседозволенности или славы, не виртуальной правда, а реальной. Некий бывший директор птицефабрики из бывших же советских, что для Эстлунда, мне кажется, очень принципиально, ныне, миллиардер плюс-минус. Это бывший директор, разбогатевший на куринном помете, сам называет себя Торговцем дерьмом. Так вот, один торговец дермом может купить себе яхту за пять минут, а некий изобретатель программного кода может купить своим герлам ролексы за сумасшедшие деньги и угощать их самым дорогим шампанским на борту, у третьих, милой пожилой пары из счастливой, например, Швеции, домашний заводик по производству ручных гранат и мин, которые так востребанны в годы турбулентности, а у кого-то просто очень сексуальный и дорогой купальник. Все они славные и все заслужили свою порцию славы и гедонизма. Ну а третья часть фильма самая интересная. Это история о том, как навыки и умения могут послужить людям, правда за это надо платить. Так же как мы платим в обычной жизни перед свободной кассой, глядя в лицо услужливого менеджера. В этой части, вчерашняя уборщица подчиняет себе вчерашнего миллиардера и владельца яхты, который ещё вчера даже не знал о ее существовании. А еще, уборщица помимо подчинения старого миллиардера, покупает себе любовь и секс.. или секс? Не важно. Покупает себе внимание и тело молодого модель... А как будет модель мужского рода, т.е. те мальчики, которые с девочками-моделями ходят "от бедра" по подиуму? Кстати, обещал поговорить о гендерных вопросах или проблемах… Собственно, все уже написал. У Эстлунда все очень просто. Мужчина или охотник, или добыча женщины, охотницы. Роли простые, не зависящие от гендера, или того, что у тебя болтается/не болтается между ног. Только благодаря ловкости рук, только благодаря выносливости ног,только благодаря опыту и навыкам человек может быть тем, кем захочет. У вчерашней уборщицы оказались в подчинении ее вчерашняя начальница, владелец яхты, смазливый модель (так и не понял, как модель в мужском роде?). И все это благодаря тому, что вчерашняя уборщица умеет ловить рыбу в море голыми руками и разжигать костер. Потому что еда и тепло на острове — это ресурс, это жизнь, это энергия, это власть, это секс! И только тут на острове эта еда становится подлинным ресурсом. А там на корабле (во второй части), на подиуме и в ресторане (в первой части) оказывается мы встречаемся с фантомами, с фикциями. Которые (фантомы) или которую (еду) так легко извергает из себя фонтанами публика в момент шторма, замызгивая своей блевотиной весь корабль. Это не моя гипербола, это у Рубена Эстлунда так! Все эти дорогие тряпки, имидж, улыбки, ролексы, программные коды, авто, смартфоны, статус инфлюэнсера, фолловеры в инсте, яхты и шампанское, даже шоколадно-ореховая паста «Нутелла», которую так любил русский миллиардер (привет из 90-х), разбогатевший на торговле дерьмом — все это фикция, условность, которая не выдерживает простой проверки на прочность.

Как только этот мир, славный мир, воцарившийся в Европе и в большинстве остального мира после Промышленной революции даст слабину, как только появится маленькая соринка в прекрасном оке Елены-Европы, как только появится микротрещина на матовом зеркале Ойкумены, что вдохновляло многих поэтов, режиссеров, акционистов и модельеров за последние 100-150 лет, представитель прекариата окончательно проснется и вернётся к корням или переформатирует, пересоздать Ойкумену. В фаворе будет не создатель кода, не дизайнер и умелец, создающий миллиарды на куринном дерме, а особь, обладающая практическими навыками, например, по разведению костра и ловле рыбы голыми руками. Да мало ли чего и чем могут обладать славные представители рода прекариатского. Аминь, Мир! Аминь, Гедоний!

P.S. Идите в ПТУ, научитесь пилить, сверлить, укладывать, штукатурить и пр. и не пропустите переходные времена. Революцию свершается мгновенно.

P.P.S. Важное и последнее: капитан яхты проповедует марксизм. Т.е., если переводить с языка Эзопа на язык профанный, наш мир до сих пор действует согласно тем механизмам, о которых рассказывал 150 лет назад Карл Маркс. Застряв между базисом и надстройкой, мы по прежнему находимся в тех же самых производственных отношениях, что и капиталистический мир, современный Энгельсу и Марксу.

Всё!

Ярослав Васюткевич