Кинооператор Евгений Хорольский (фото Валерий Гриценко)

Интервью с  кинооператором Евгением Хорольском – о жизни, искусстве и независимом фильме «Переплава».

- Когда Вы выстраиваете картинку в кино, выстраиваете каждый отдельный кадр, сколько в этом операторской и сколько режиссёрской работы? Какая пропорция?

- Я никогда не задумывался об этом. Часто это происходит спонтанно. Как в лыжной гонке – кто-то ведёт, кто-то следует, а потом – наоборот. Режиссёр может быть больше сконцентрирован на актёрской игре, на важных мелочах – и отдаёт визуальное решение мне на откуп. И я стараюсь делать картинку согласно общей концепции фильма. Иногда мы можем воевать, что-то доказывать друг другу, но это всё часть творческого процесса. Режиссёр чаще бывает прав, потому что он видит весь фильм издалека. Когда ты живёшь в каждом конкретном кадре – очень сложно бывает увидеть целую картину.

- Для меня одна из самых притягательных, даже магических особенностей кино – что фильм выдержан в какой-то одной тональности – и в цветовой, и в эмоциональной. В вашем фильме «Переплава» это очень отчётливо ощущается. Там, казалось бы, мы видим привычные киевские пейзажи, которые наблюдали не раз, но камера преображает их, делает «иными».  Как вы добиваетесь такого эффекта?

- Локации мы искали полгода. У нас была задача показать абстрактный современный город, но чтобы этот город не был узнаваем именно как Киев. Мы исходили вдоль и поперёк Подол, чтобы найти какие-то новые, свежие, не замыленные места. Некоторые места просто манили нас, притягивали, чтобы их сняли. Наша задача была – дать зыбкое ощущение реальности, отталкиваясь от состояния главного героя фильма. Хотелось, чтобы зритель наблюдал фактуру фильма как бы изнутри – и чувствовал то же, что и герой.

- Когда вы в первый раз прочитали сценарий – вы сразу увидели возможные визуальные решения? Даже когда это просто буквы на бумаге?

- Да, конечно. Я думаю, что у каждого оператора так.

- На меня особое впечатление произвели съёмки в лестничных пролётах. Там чувствуется какая-то магия.

- Да, этот фильм трактуется мной как магический реализм, мистическая история. Поэтому многие находки здесь как бы случайные. Но не особо случайные. Ты как бы начинаешь входить в диалог с окружающей действительностью, и она начинается с тобой флиртовать. Мы нашли этот дом с лестницами, Ярослав (Васюткевич, режиссёр фильма – Н. Г.) зашёл, договорился с жителями, что можно снимать – и эти пролёты не то, чтобы были придуманы случайно, но сама история их подсказала. Их в изначальном сценарии не было.

- Как Вы пришли к желанию снимать независимое кино?

- В кино я пришёл семнадцать лет назад, я был на третьем курсе института, тогда как раз вручали Оскары, и я задал себе вопрос – «Кем я хочу работать? Чего мне хочется?» В тот момент я был заядлым киноманом, смотрел всё подряд, и очень тщательно смотрел, иногда по нескольку раз, то есть это было больше, чем просто подростковое хобби. При этом – было увлечение хэви-металом, был нонконформизм, неформальность взглядов. И когда я пришёл в кино – я тоже подсознательно искал что-то неформатное, что-то не мейнстримное. И нашёл – очень аккуратный сейчас термин употреблю – авторское кино.

- Можно просто назвать это – кино. Потому что сейчас есть много кинопродуктов, и, мне кажется, важно отличать одно от другого.

- Да, конечно.

- Как вы познакомились с режиссёром «Переплавы» Ярославом Васюткевичем?

- Через общего знакомого, с которым мы учились вместе в Карпенко-Карого (киевский университет кинематографии - Н. Г.). Я был очень мотивирован, окончил университет с отличием. Мы познакомились, и он мне сразу очень понравился, я, даже можно сказать, «влюбился» в него. Я очень люблю интеллектуалов с ясным сознанием. Всегда тянусь к интеллектуальным пассионариям.

- Это поступок – сделать радикальное кино в наших реалиях. Книгу написать легко, там нужен только ты и чистый лист, а вот кино…

- Кино можно снять на телефон, можно по-разному снять. Тут важно понять формат. И формат нашего кино – это максимально серьёзное отношение, как попало не снимешь. А качественных возможностей очень мало. И мы шли просто по нитке весь съёмочный период, чтоб не завалиться в безвкусицу. Много спорили об этом, многие вещи из первоначального видения приходилось отстаивать. Этот фильм был превозмоганием. Мы стали семьёй, мы поддерживали друг друга на протяжении всех съёмок.

- Этот фильм, «Переплава», противоречит нашей реальности. Когда Ханеке делает кино, он опирается на культурные фонды, институции, никто не ждёт от него бестселлера, но люди понимают, что это будет искусство на выходе.

- Когда мы начинали снимать, Ярослав сразу сказал – нужно сделать кино, чтобы у него был зритель. Кино не для галочки, не для закрытия гештальтов, для зрителя. Так мы снимали. Было видно, что он это сделает, что он снимет фильм.

- А планируете дальше работать в этом направлении?

- Я читал уже два новых сценария. Меня они поражают. Этот тот киноязык, на котором я хочу говорить. Он видит, что есть добро, что есть зло. Он видит ответы.

- Как вы относитесь к современному кино?

- Я в восторге от него!

- От всего?

- От всего. Мир очень крутой вокруг. Очень сильно отличается от моего детства, от девяностых. Столько возможностей. С другой стороны – инфляция всего, да. Но мне, как человеку, жадному до нового искусства, всё очень нравится.

- Расскажите что-нибудь интересное о съёмках?

- У нас были шикарные обеды. Нам прямо на площадку привозила их женщина, жена священника, и там всё было, и первое, и второе. Очень необычные ощущения были во время обедов. Вокруг холод, неустроенность, тяжёлые условия,  тут – домашний уютный обед. Хотя, конечно, это была история преодоления. Бывало, я задавал сам себе вопрос: «нужно тебе это кино?». Оно не монетизируется, ничего – да и вообще… кому это нужно?» Но я знал, на что я иду.

- Я  всегда в таких случаях вспоминаю очень редкие, неизвестные, на первый взгляд никому не нужные книги, которые меня изменили. Случайно на них наткнулся – и они меня изменили. Всегда есть смысл.

- Да. В конце съёмок было такое классное ощущение какого-то просветления, какого-то абсолютного счастья. Это нельзя подделать.

Беседу вел Никита Григоров.