Синие дома, темные переулки, больные матери, старые лабухи, таинственные общепиты, девушка-мечта, офисные машинки из «Naked Lunch» - этим всем нашпигована прошлогодняя лента британца Richard Ellef Ayoade. Очередная антиутопия местного масштаба, с кафкианскими тупиками маленьких К. и бунтом Землемера, но не ради разрушения Замка, а во имя… Cincinat Vatanzade посмотрел картину и сделал свои выводы о пользе антиутопий под соусом психологических самокопаний.

Начну с конца: идея в следующем – зачем разрываться изнутри, мучиться противоречиями, испытывать дискомфорт от жуткой реальности внешнего мира и желаемого идеального мира, существующего лишь в воображении? Зачем разрываться от боли несоответствия между задуманным в начале пути и промежуточным или, что хуже, окончательным итогом? Можно просто усилием воли (своей ли?) материализовать двойника для всех «грязных» дел, контактов-контрактов и компромиссов, а самого себя «внутреннего» держать в «небесной чистоте», готовясь к встрече с Прекрасным Бесконечным, спрятавшимся где-то в глазах милостивой Васиковски.

Можно подраться в общепитовском кафе, перекинуться с брюнеткой парочкой веских слов в кабинке туалетной, не заплатить за заказ, даже нанести все тяжкие телесные повреждения незнакомцу, а потом вернуться к себе, вовнутрь себя идеального, аутичного. А что делать, если этот «я» такой чистый-пречистый-бесчувственный. Ни холодно ему, ни жарко, как деревянному Пиноккио из сказки. И где же «я» настоящий.

Черт возьми, мне так не хватает жизни! Замок – это я. И Землемер – это тоже я. И ничего не происходит в Замке. По будням сельхозработы, занятие в школе, по воскресеньям собрания в церкви и чтение мартирологов и синаксариев, а раз в месяц – причастие. А хочется попасть в проект, в историю, где все по настоящему, даже если я сам уже не тот или не настоящий, но жизнь во всей полноте бежит по жилам моего-чужого тела. Господи, и хорошо-то как! Большего-то я и не прошу!

Я хочу, и значит, я существую! Я буду продавцом воздуха, которого нет. Отсутствие воздуха! Это отлично! Это комфортно и стимулирует физиологические потребности. Главное не разбиться об асфальт. Я существую, но это не значит, что живу.

Если у Оруэлла человек противостоит системе, у Криса Маркера во «Взлетной полосе» герой пытается исправить прошлое, служа инструментом в руках ученых-проходимцев, то Джеймс Саймон противостоит самому себе и побеждает во всех смыслах самого себя, совсем по Достоевскому чрез тернии страданий к очищению. Другими словами, в нашей жизни длительный Пролог очень быстро оказывается коротким Эпилогом.

Цинцинат Ватанзаде