Cincinat Vatanzade утверждает, что чтобы надеяться на будущее нужно посмотреть прошлому в глаза, увидеть свои фамилии в списках палачей, в списках которые до сих пор охраняет одно темное ведомство.

«Сын Саула», Ласло Немеша снят крупными планами и в затылок. Мы постоянно видим затылки заключенных и лица заключенных. Затылки – это стыд, а лица – это страх, страх Холокоста. Мы живущие на постпространстве «империи зла», каковым с самого момента основания был Советский Союз, до сих пор не пережили/изжили свой Холокост. Немцы давно прошли через газовые камеры покаяния, а мы до сих пор боимся своего стыда за содеянное тогда, мы до сих пор испытываем страх оказаться в газовой камере. И в любом диспуте всегда первым делом лаем своему оппоненту: «Что мы содеяли, когда тогда?!!» Мы потомки «капо» и сами «капо» все никак не войдем в газовые камеры. В нас кровь стукачей и палачей, которые до сих пор охраняют архивы и, если, однажды, нам все-таки удастся открыть архивы, то мы ужаснемся от того, что увидим свои фамилии в списках стукачей и палачей. Это стало наследственной профессией. Ужаснемся и покаемся. Страх – это лица у Ласло Немеша, а затылки – стыд «капо», наш с вами стыд.

Цинцинат Ватанзаде

"Son of Saul", режиссер Ласло Немеш, 2015